Сегодня отмечается 240-я годовщина со дня ухода из материального мира раби Дов-Бера из Межерича, преемника Баал Шем Това, второго главы хасидского движения.
О жизни деятельности раби Дов-Бера из Межерича рассказывает сайт Jewish.ru в статье раввина Йосефа Херсонского «Великий Магид».
«О происхождении и ранних годах жизни раби Дов-Бера, позже более известного как Межерический магид (проповедник), нам известно немного. Мы не знаем даже точного года его рождения, по всей видимости, он родился в конце семнадцатого века, приблизительно в то же время, что и Баал Шем Тов. (Еврейская энциклопедия »ЕжеВика« указывает — 1704). Его родители (Авраам и Хава) происходят из славного рода царя Давида. Говорят, что когда раби Дов-Беру было пять лет, сгорел его дом. Его мать стояла среди обуглившихся остатков дома и горько плакала. «Я плачу не о доме, — объяснила она ребенку, — а по сгоревшим записям с нашим генеалогическим древом, отслеживающим наше происхождение от царя Давида». «С меня начнется новая линия древа», — предложил ребенок.
Эти слова удивительно точно отобразили роль, которую ему было предназначено сыграть; ведь мальчику самой судьбой было уготовано стать наследником Баал Шем Това.
Все свое время он посвящал изучению Торы, и позже его признали великим знатоком Талмуда. И как многие знатоки Торы того времени, раби Дов-Бер погрузился в изучение наиважнейших этических научных трудов средневековья и трактатов лурианской Каббалы. Именно из этих работ он позаимствовал этические нормы строгости и смирения. Он вел простой образ жизни, постоянно жил в нужде, но бедность была его собственным выбором, а не вынужденной необходимостью. Существуют письменные доказательства тому, что он не раз отказывался от приглашения стать раввином и духовным лидером крупных общин, что обеспечило бы его достойным заработком.
Именно об этом свидетельствует одна из известных историй его жизни. Уже после того, как Магид стал учеником Баал Шем Това, последний попросил одного из своих последователей, который должен был проехать мимо Межерича, передать Магиду нижайший поклон. С трудом отыскал посланник маленький заброшенный дом и, войдя в бедное жилище раби Дов-Бера, нашел его сидящим на связке дров. Перед ним, на досках, подпираемых такими же вязанками, сидели его ученики. Единственным предметом мебели был деревянный стол.
Поскольку была самая середина урока, посетитель согласился зайти попозже. Вернувшись, он увидел, что обстановка поменялась. Учеников в комнате уже не было, а «стол» был превращен в «кровать«; Магид все еще сидел на вязанке, продолжая в одиночестве изучать Тору. Посетитель не смог скрыть своего изумления условиями, в которых жил великий раби. »Я совсем не богат, — сказал он, — но в моем жилище есть стул, скамья, кровать и другие предметы домашней мебели. Дома, — продолжил хозяин, — действительно необходимо иметь добротный стул, кровать, стол и лампу. Но когда ты в пути, дела обстоят по-другому«.
Магид не считал свое земное жилище «домом». Здесь, на Земле, он был лишь временным постояльцем, а в таком случае действительно важны и нужны лишь те ценности, которые помогают путнику достичь конечной цели.
Магид хромал на левую ногу и, в целом, был хрупкого телосложения. Состояние усугублялось его образом жизни человека, избравшего полное отречение от материальных благ. Тем не менее, его недомогание стало одной из причин первой встречи с Баал Шем Товом. Говорят, что его учитель, знаменитый автор талмудического комментария Пней Йегошуа, прилагал все усилия, чтобы уговорить его посетить Баал Шем Това, дабы найти способ излечиться от этого заболевания.
Непостижимыми путями провидение сводило Баал Шем Това с его ученикам. Жизненная философия и образ жизни многих из них были далеки от хасидизма, но, тем не менее, несмотря на изначальное противостояние, они, в конце концов, становились теми столпами, на которых стоит движение хасидизма. Первая встреча Баал Шем Това и Магида представляется нам особенно интересной. Она произошла в конце 5513-го — в начале 5514 года от сотворения мира (1753 г. по григорианскому календарю), то есть меньше, чем за восемь лет до смерти Баал Шем Това.
Баал Шем Тов и Магид переписывались на протяжении всего 5513 (1752) года. Магид глубоко сомневался, стоит ли предпринимать это путешествие — слухи, распускаемые противниками хасидизма, удерживали его от решения отправиться в путь. Баал Шем Тов в своих ответах старался развеять подозрения и сомнения Магида, и в результате, убедил его приехать, предвидя, что эта встреча станет для хасидизма событием невероятной важности. Наконец, Магид решил сформировать собственное мнение о том, действительно ли Баал Шем Тов так велик, как утверждают его последователи.
Путь в Меджибож (где жил Баал Шем Тов) был долгим и тяжелым, к тому же Магид не имел возможности учиться в дороге. Это доставляло ему много страданий, и он начал сожалеть о принятом решении, утешая себя мыслью о том, что сразу по прибытии услышит от Баал Шем Това великие слова Торы. И наконец, прибыв в Меджибож, незамедлительно разыскал Баал Шем Това.
Тот радушно принял гостя и поведал ему короткую, кажущуюся совсем незначительной историю. На чем их беседа, собственно, и закончилась. На следующий день они встретились снова, и Баал Шем Тов вновь поведал ему лишь короткую историю.
Раби Дов-Бер, трудолюбивый человек, дороживший каждой минутой, начинал уже сожалеть о том, что приехал и зря потратил время. Он решил вернуться домой и собирался выехать той же ночью, с восходом луны. Но уехать не успел — пришел посланник от Баал Шем Това и попросил раби Дов-Бера посетить дом Учителя. Едва он пришел, Баал Шем Тов спросил: «Хорошо ли ты сведущ в Торе?». Получив положительный ответ, задал новый вопрос: «Ты знаком с учением Каббалы?«. Опять положительный ответ. Тогда Баал Шем Тов попросил Магида прокомментировать отрывок из книги »Эц хаим«, основной работы лурианской Каббалы. Раби Дов-Бер внимательно изучил отрывок и предложил свои толкования. Баал Шем Тов не принял его версию. Раби Дов-Бер вновь задумался и предложил прежнюю интерпретацию отрывка, добавив при этом: »Значение отрывка таково, как я его изложил. Если у тебя есть другая версия, поведай мне ее, и посмотрим, кто прав«.
На этот раз Баал Шем Тов прочел ему этот отрывок. Пока тот читал и комментировал, Магиду казалось, что дом наполняется светом, а их окружает Б-жественный огонь. В конце концов, Магиду показалось, что он видит ангелов, чьи имена были упомянуты в том отрывке. Затем Баал Шем Тов произнес: «Твое толкование было верно, однако в твоем изучении нет души».
На какое-то время раби Дов-Бер остался с Баал Шем Товом, чтобы научиться у него чему-нибудь.
Из письменных источников следует, что Магид посетил Баал Шем Това дважды. Второй раз он остался у него на полгода. Раби Дов-Бер говорил, что Баал Шем Тов учил его всему, даже самым замысловатым отрывкам, взятым из различных каббалистических работ, а также «языку птиц и деревьев».
Когда он выражал желание вернуться домой, Баал Шем Тов не отпускал его, несколько раз задерживал у себя. Когда его спрашивали, в чем причина, Баал Шем Тов объяснял, что пока Магид оставался с ним, его собственный ум напоминал ему «бьющий струей родник», а чем больше из родника вычерпано воды, тем сильнее бьет его струя. Хотя раби Дов-Беру более не было суждено увидеть Баал Шем Това, они поддерживали связь через посланников и продолжали переписку. Иногда, в отсутствие Баал Шем Това, или по его просьбе, раби Дов-Бер исполнял обязанности временного руководителя хасидов.
И хотя в целом хасидизм противопоставляют самоотречению и смирению, похоже, что на протяжении какого-то времени Магид продолжал вести прежний образ жизни. Баал Шем Тов предостерег его, наказав прекратить эту практику и относиться к своему здоровью бережно.
После своей первой встречи с Баал Шем Товом раби Дов-Бер, еще не будучи главой хасидов, стал магидом общин Межерича и Корица.
Год 5520-й от сотворения мира (1760 г. по григорианскому календарю) стал годом смерти раби Исраэля Баал Шем Това, основателя хасидского течения в иудаизме. Его сын, раби Цви, взял в свои руки управление хасидами и в течение года исполнял функции Ребе. На следующий день после йорцайта (годовщины смерти) отца раби Цви обратился к собранию хасидов: «Сегодня мне явился отец, он сказал мне, что по решению Небесного суда я должен передать руководство движением раби Дов-Беру». Все присутствующие встали, преисполненные уважения, и продолжали стоять на протяжении всей первой речи раби Дов-Бера.
Центр хасидизма переместился из Меджибожа (где жил Баал Шем Тов) в Межерич. Все последующие двенадцать лет, в течение которых раби Дов-Бер оставался лидером хасидов, движение получило широкое распространение и пустило глубокие корни в восточноевропейских еврейских общинах. Семена, посеянные в Меджибоже, проросли в Межериче. С помощью необыкновенной, единственной в своем роде группы последователей, представлявшей цвет интеллектуальной и духовной элиты своего времени, раби Дов-Бер придал созидательным, плодотворным идеям учения Баал Шем Това конкретную форму, превратив их в многогранную живую систему.
Наполнить хасидизм новыми идеями Магиду удалось уже в первые три месяца своего правления. В Польше и Литве повысилось социальное положение хасидов. Еще сильнее стало ощущаться влияние созданных при Баал Шем Тове центров на Волыни и в Подолии, а сам Межерич стал местом постоянной деятельности хасидского течения. Для своих последователей Магид был своего рода стабилизирующей силой, умело направляя их энергию к идеальному сочетанию эмоционального подъема и интеллектуальной сдержанности в деле служения Б-гу. Как и Баал Шем Тов, он проповедовал, что заповедь любви к евреям (аhават исраэль) является ключом к истинной любви к Б-гу. «Значение аhават исраэль, — говорил Магид, — состоит в равной любви к худшему грешнику и наибольшему праведнику». Этот принцип любви он сумел внушить своим последователям. Один из его ближайших учеников, раби Леви Ицхак, раввин Бердичева, обращался к еврею не иначе как «сердце мое«.
Осенью 5533 года (1772 г. по григорианскому календарю) раби Дов-Бер серьезно заболел. 18 кислева он собрал членов «Священного общества» (так назывался ближайший круг учеников Магида) и сказал им: «Дети мои, всегда держитесь вместе, и вы преодолеете любые преграды. Так вы всегда будете идти вперед, а не назад«. Во вторник 19 кислева 5533 (1772) года святая душа раби Дов-Бера вернулась на небеса. Его миссия была выполнена и эра его закончилась.
Благодаря раби Дов-Беру была не просто открыта новая линия в хасидизме. Гораздо важнее то, что им был заложен прочный фундамент этого движения. Продолжить начатое дело предстояло другим«.
Основатель ХаБаДа раби Шнеур-Залман из Ляд рассказывал о Магиде, который был его учителем: «Авраам-авину научил евреев любви ко Вс-вышнему, а Магид — любви к ближнему. Авраам-авину оставил четыреста законов о запрете служения идолам, а Магид — четыреста правил любви к евреям».
Однажды, уже после смерти Магида, раби Шнеур-Залман привел в беседе с учениками его слова: «Агават Исраэль — любовь к евреям — что это? Это значит любить каждого еврея, всех в равной мере, ученых и невежественных, любить как братьев, относиться к ним с трепетом — как к покрову свитка Торы».
Рав Яир Драйфус и Пинхас Полонский так сформулировали главное отличие в учении Магида и миснагедов (противников хасидизма) — «Буквы Торы подобны огненным коням», — говорится в каббалистической книге «Тикуней Зогар„. Комментируя этот стих, рав А.-И.Кук говорит: Обычно от еврея требуется “ходить„ по Дому Учения, но иногда, “оседлав буквы Торы„, следует “скакать„ по нему. “Ходить„ — означает изучать Тору с помощью разума. Это изучение рациональное, продвигающееся медленно, но зато основательно. Это споры и дискуссии, доводы и опровержения, анализ идей и сомнений. Совсем другое — “скакать„. Это прыжок, интуиция, воображение. Это личная связь с текстом, когда можно многое почувствовать, даже если почти ничего не понятно. Это ситуация, когда человек молодой (либо, как все мы, не получивший в молодости достаточного религиозного образования) берется читать сложную книгу — и, хотя он почти не понимает глубокого смысла текста, терминов и аллегорий, он интуитивно чувствует “душу книги„, буквы ее становятся “огненными конями„.
Степенное хождение по Дому Учения — это стиль литвакский, «миснагидский». Литвакский «лимуд„ (изучение Торы) основан, прежде всего, на изощренном анализе, четкой логике, его идеал — глубокий интеллектуал. Совсем другой стиль есть удел Дома Учения хасидского. Магид из Межерича (ученик и продолжатель Баал-Шем-Това) внес в изучение текстов Торы “двекут„ — “эмоциональное горение„, “чувство восторженности от прилепления к Творцу Вселенной„. Посредством интуиции “двекут„ дает нам возможность “перепрыгнуть„ через пространства, не преодолимые логикой, прикоснуться к вещам, до которых с помощью рассудка не добраться, “перекачать„ в себя жизненную энергию из источников, для жесткого рационалиста закрытых.
В литвакском Доме Учения «двекут» не приветствуется — ибо он мешает учебе, хасидская же учеба без него не мыслима. Хасиды говорили даже так: иногда нужно прервать «лимуд„ (рациональную учебу), чтобы на некоторое время переключить себя на “двекут„. Энергия “двекута„ — это именно тот “девек„ (“клей„), которым склеиваются построенные на рациональной учебе куски постижения Божественной истины; именно она и позволяет сделать буквы Торы “огненными конями„. Оэль Магида, как и великого цадика, раби Мешулам-Зуси находится в Аннополе (Хмельницкая область, Славутский район). Это важно знать, ибо Аннополей много — в Украине еще четыре, да в Польше два, и еще в Белоруссии есть. У села Аннополь, где живет всего 260 жителей есть свой сайт, на котором (в отличие от Википедии) не стесняются своей еврейской истории, хотя в «Достопримечательности» оэль не внесен, и в списке известных аннопольцах цадиков нет. Но вот что написано на сайте в разделе «История„
«В 1784 в Аннополе проживало 215 евреев, а также в 1847 — 1626 и в 1897 — 1812 (82%), в 1923 — 1008, в 1926 — 1278 (67,4%), в 1931 году — 1280 евреев. Евреи поселились в Аннополе в 18 веке.
С 1770-х годов Аннополь играл заметную роль в движении хасидизма. В Аннополе жили Дойв-Бер из Межирича и его сын Авром «Га-Малах» («Ангел«) (1741–1776, Фастов), ставший впоследствии цадиком в Фастове. В Аннополе учился Шнеер-Залман из Ляд. После смерти Дов-Бера в Аннополе поселился его ученик и последователь Мешулам-Зуся Аннопольский (?-1800), много сделавший для распространения хасидизма на Волыни. Сын Мешулама-Зуси Цви-Менахем-Мендл (?-1814) после смерти отца был цадиком в Аннополе. В 19 веке евреи Аннополя участвовали в оптовой и посреднической торговле сельскохозяйственными продуктами, занимались ремеслами.
В 1890г. в Аннополе имелись синагоги, еврейская богадельня. В 1910-1916г.г. подпольно действовали кружок бундовцев и сионистская группа. 30 ноября 1917 года приехавшие на ярмарку в Аннополь крестьяне устроили погром. После 1-й мировой, Гражданской войн и Октябрьской революции численность еврейского населения Аннополя сократилась.
В 1920-1934г.г. раввином в Аннополе был Арон-Ури-Лейб Климнович. Действовали 5 синагог, четырехлетняя школа с преподаванием на идише, в которой детей не заставляли писать по субботам.
В 1925 основан еврейский Союз кустарей-единоличников. Среди евреев в Аннополе в середине 1920-х годов было — 175 рабочих, 45 служащих, 123 кустаря, 232 — бедняка-крестьянина, 458 — середняков, 3 зажиточных, 22 представителя духовенства. В ОЗЕТе было — 110 человек. Имелась еврейская изба-читальня.
В 1931 году в Аннополе был создан еврейский национальный сельсовет.
В 1932–1933 евреи Аннополя пострадали от голода.
В 1941–1942 еврейское население Аннополя было уничтожено.
Могилы Дов-Бера и Мешулама-Зуси на разоренном в годы 2-й мировой войны еврейском кладбище — место паломничества хасидов. Памятники на могилах восстановлены московскими любавическими хасидами в 1988 году. В Аннополе также родились Й. Ламден Б. Крайзман.
В здании бывшей синагоги была расположена средняя школа«.
