Она сражалась за Иерусалим, став героем Израиля. Все это время её родители в Лондоне думали, что их дочь – просто учительница в школе.
Ашер Цайлингольд рассказывал, что узнал о смерти сестры в лондонском метро. Встретив знакомого, он увидел в его руках газету с заголовком «Две британки погибли в боях за Иерусалим». Читая статью, Ашер очень быстро понял, что одна из погибших – его сестра Эстер. Его смутило только, что ее описали как стрелка и солдата «Хаганы» – в то время как в семье Цайлингольд думали, что в Эрец-Исраэль Эстер работает простой школьной учительницей. «Я мучительно думал, как так вышло, что Эстер проделала весь свой путь втайне от нас, – рассказывал Ашер журналистам. – А потом вспомнил один послевоенный день в 1945 году. Мы с Эстер сидим в кино, а нам показывают кинохронику: концлагеря, газовые печи, истощенные тела. Я видел, как она бледнеет и по щекам текут слезы».
Спустя три дня после просмотра той кинохроники Эстер ушла из дома: по словам брата, «впервые не сказав семье, куда идет». Как оказалось позже, она уехала на север Англии, в Карлайл – туда прилетели для реабилитации 300 детей, освобожденных из лагеря Терезиенштадт. Эстер хотела лично сказать им, что они не одиноки в мире, принесшем им столько горя.
Эстер Цайлингольд родилась в Лондоне в 1925 году. Ее предки переселились в Британию из Пинска, печально прославившегося в 1919 году как место казни польскими войсками 39 евреев. Дедом Эстер был хасид Нафтали Цайлингольд – толкователь священных текстов, мудрец и книготорговец. Ее отец уже в Лондоне продолжил семейный бизнес и открыл книжный магазин. А еще и дед, и отец были участниками сионистского движения «Мизрахи». Немудрено, что в таком окружении Эстер еще в школе стала так называемым «религиозным пионером», готовящим себя к отъезду в Палестину и мечтавшим об аскетической жизни в кибуцах. Кроме того, Цайлингольд была отличницей – она легко поступила в колледж и блестяще училась на преподавателя английского языка.
Ее брат вспоминал, что после встречи детей из концлагеря Эстер просила отца отпустить ее в Германию – чтобы помогать пострадавшим от нацистов еврейским семьям. Отец воспротивился, заявив, что сначала ей нужно закончить учебу. Но, по мнению брата, это была лишь отговорка – на самом деле глава семьи боялся, что столь близкое соприкосновение с ужасами войны отрицательно повлияет на психику Эстер.
В 1946 году Цайлингольд репатриировалась в Палестину. Она получила рабочую визу как преподаватель английского. Британский историк и эксперт по Ближнему Востоку Дэйв Рич описывает то время, как наиболее напряженное в отношениях между евреями и англичанами, под чьим мандатом все еще находился тогда регион. С одной стороны, британцы проводили показательные акции благотворительности – привозили опять же к себе для реабилитации бывших еврейских узников концлагерей. С другой, они установили целый ряд ограничений для въезда евреев в Эрец-Исраэль. В самой Палестине отношения между британскими военными и еврейскими активистами напоминали полномасштабные боевые действия.
В июне 1947 года английский суд вынес смертный приговор трем евреям, которые ранее организовали нападение на тюрьму в Акко, чтобы освободить арестованных бойцов «Хаганы». В отместку за приговор суда активисты подполья похитили двух британских сержантов в Натании. Их казнили, когда узнали, что приговор трем евреям привели в исполнение. В Британии газеты опубликовали снимки повешенных сержантов. Сообщалось также, что в одном из тел оставили взрывное устройство – при взрыве оно нанесло увечья фотографу. После этой публикации по всей Британии пронеслась волна погромов – в Ливерпуле, Манчестере, Глазго, Западном Дерби и Экстере рабочие били витрины еврейских магазинов и нападали на представителей диаспоры. Принято считать, что эти события в июле 1947 года были последними еврейскими погромами в Европе.
В те же дни в Лондоне Ашер Цайлингольд вступил в организацию «Хагана». Он рассказывал, что сделать это было проще простого: нужно было только намекнуть знакомым, что желаешь встречи с «мистером Гроссом». «Мистерами Гроссами», по утверждению Ашера, называли всех вербовщиков «Хаганы». Вскоре ему назначили встречу в антикварном магазине, где он принес клятву верности организации. Вербовщик при этом скрывался за ширмой, новообращенный видел только его ботинки.
Вступая в «Хагану» в Лондоне, Ашер Цайлингольд и представить себе не мог, что одновременно клятву верности организации дает в Палестине его сестра, школьная учительница. Более того, как вскоре выяснилось, Эстер подошла к вопросу своего участия в «Хагане» максимально серьезно. Она посещала стрелковые курсы, курсы боев в городских условиях, курсы самообороны – и целенаправленно готовила себя к войне.
Та не заставила себя долго ждать. В мае 1948 года после провозглашения независимости Израиля и ухода британских войск начались кровопролитные бои за контроль над Иерусалимом. Эстер, которая приобрела реальный боевой опыт еще в начале весны, была в числе тех, кто оборонял Старый город от Арабского легиона. Это иорданское воинское соединение называли лучшей армией у арабов, а командовал ей британец Джон Баггот Глабб, за свои колониальные замашки получивший прозвище Глабб-Паша. Эстер Цайлингольд и без того была преисполнена гнева на англичан. Но Глабб-Паша – британский аристократ, ведущий арабов в бой – вызывал у нее настоящее чувство ярости. 16 мая ее ранили: снайперская пуля попала в бок, нужно было лечение. Однако не прошло и десяти дней, как Цайлингольд сбежала из госпиталя, чтобы вернуться в эпицентр уличных боев.
27 мая соединение Эстер попало под минометный обстрел. Одна из стен здания, где укрывались бойцы, обрушилась прямо на них. Эстер сломало позвоночник, ее эвакуировали в здание Армянской школы, где она скончалась два дня спустя. По легенде, ей, страдающей от невыносимых болей и отсутствия морфина, перед смертью предложили закурить. Она отказалась, и это были последние слова, которые от нее слышали: «Не могу. Сегодня шаббат».
За храбрость, проявленную в боях за Иерусалим, Эстер Цайлингольд чтят в Израиле как национального героя. Ее именем названы улицы городов, фонды и стипендиальные программы, а также мемориальный лес в кибуце Лави. Фотография Эстер с винтовкой в руке на стрелковых курсах «Хаганы» обошла все газеты мира – она стала символом борьбы Израиля за свою независимость.
Ее брат Ашер, доживший до глубоких седин, вспоминал: на следующий день после того, как семья Эстер в Лондоне узнала о ее гибели, в почтовый ящик бросили запоздавшее письмо от нее. Она писала эти строки в промежутках между боями, уже будто прощаясь с родными: «Пожалуйста, не грустите! Если со мной что-то случится – знайте: я прожила пусть и короткую жизнь, но зато так, как посчитала нужным ее прожить».
Ее брат рассказывал, что следующим письмом, которое упало в их ящик, была его повестка о призыве в британскую армию: «Я хотел сбежать, но раввин уговорил меня не делать этого. И тогда на призывном пункте я наорал на офицера: “Вы знаете, мою сестру убил Арабский легион, который возглавлял такой же офицер, как вы!” Военнослужащий посмотрел на меня и вдруг попросил прощения: “Я сочувствую вам, евреям. В Палестине мы натворили дел”».
Михаил Блоков
Источник: https://jewish.ru
