Как ни крути, история, конечно, получилась неприглядная: Яаков, переодевшись в одежды Эйсава, получил у Ицхака благословение, предназначавшееся брату. Сердце наполняется болью, когда читаешь строки о том, как «затрепетал Ицхак, объятый сильным испугом», когда понял, что благословил не того.
И неминуемо вызывают эмоциональный отклик слова: «И возопил Эйсав громко и горестно. И стал просить отца: “Благослови и меня!” И ответил он: “Приходил твой брат и хитростью отобрал предназначенное тебе благословение”. И сказал Эйсав: “Дважды обошел он меня: сперва отнял мое первородство, а теперь – и благословение!”». Ицхак в этом эпизоде предстает в качестве жертвы в каком-то смысле, возможно, даже больше, чем Эйсав. Перед глазами так и стоит картина, изображающая старика, обманутого младшим сыном, и его старшенького, который чувствует, что у него украли то, что ему полагалось по праву рождения.
Дальнейшее развитие событий, на первый взгляд, ни к чему хорошему не привело. Эйсав пытается убить Яакова, тот вынужден бежать и на 22 года покинуть родительский дом. А дальше обманывают уже самого Яакова – в день свадьбы Лаван выдает за него замуж свою дочь Лею, вместо обещанной ему другой дочери – Рахель. Когда обман Лавана вскрылся, Яаков закричал: «Зачем ты обманул меня?», а тот ответил: «В наших краях не принято выдавать замуж младшую раньше, чем старшую». Такой ответ – явный намек на поступок Яакова, который, будучи младшим сыном, получил благословения, предназначенные старшему. Иными словами – в наших краях не ведут себя так, как ты повел в доме своего отца. Фактически – Яаков получил «меру за меру».
И этот обман, как и предыдущий, оказал негативное влияние на всю последующую жизнь Яакова. Отношения между Леей и Рахель, руки которой в конце концов Яков всё же добился, были непростыми. Их дети ненавидели друг друга, и эта ненависть привела к тяжкому преступлению – продаже Йосефа в рабство. В результате Яаков на 22 года лишился возможности видеть сына – тот же срок, на который он лишил родителей общения с собой. И снова «мера за меру».
И, конечно, это преступление привело к новой череде обманов – сначала сыновья Яакова принесли ему окровавленные одежды и пытались представить их в качестве доказательства смерти Йосефа. А потом, спустя много лет, уже в Египте, ставший вторым человеком в этой стране, Йосеф обманывал братьев, скрывая перед ними свою истинную идентичность.
Библия дана нам как образчик высшей морали и духовных ценностей. Как тогда можно считать обман, совершенный Яаковом, правильным поступком? А как расценивать поведение Ривки, которая задумала эту игру и втянула в нее своего сына? Классическое толкование – Ривка знала, что делала, так как получила пророчество, в соответствии с которым старший брат – Эйсав – должен будет служить младшему, Яакову.
К тому же она видела, что получается из ее сыновей. Эйсав вырос жестким, даже жестоким, человеком-охотником. Ривка понимала, насколько он не сдержан, импульсивен, агрессивен, как сказал бы доктор Фрейд, «эмоционально неустойчив». Также Ривка знала, как Эйсав пренебрег своим первородством, продав его за чечевичную похлебку Яакову, и сделала выводы о том, как поступит он со свалившимся на него неподъемным духовным наследством Авраама и Ицхака.
На этом фоне Яаков – как сказали бы сейчас, сидевший дома, читавший книжки и слушавшийся родителей – выглядел гораздо более ответственным молодым человеком. Ну, и еще, конечно, важный фактор – Эйсав, с точки зрения родителей, не совсем удачно женился, взяв себе сразу двух представительниц местной народности – хеттов. И Библия без всяких экивоков говорит нам: «И были они для Ицхака и Ривки постоянным огорчением».
Вообще, это, конечно, сложная дилемма. Представьте, что у вас есть коллекция картин Рембрандта, передаваемая в вашей семье от поколения к поколению. А еще у вас есть два сына: один – тонкий ценитель искусства, а второй – и вилкой пользоваться не умеет, но он старший. Кому вы оставите коллекцию в наследство? То-то же.
При этом надо понимать, что Ривка отнюдь не была леди Макбет. Интриги – не ее стезя. В жены Ицхаку ее выбрали, как известно, за невероятную, не присущую ни Ближнему Востоку, ни тому времени доброту. Так что на обман ее подвигли не амбиции, она просто не видела иного способа для сохранения еврейского духовного наследия и исполнения божественного пророчества. Что называется – ложь во спасение. Видимо, она не верила в возможность убедить Ицхака передать благословение младшему сыну в обход старшего, раз уж за столько лет не смогла открыть глаза мужу на истинные характеры сыновей. Про Ицхака, кстати, сказано, что он к тому времени ослеп, и некоторые комментаторы Святого текста задаются вопросом: а если он «ослеп» не только в буквальном смысле, но и психологически?
На самом деле Ицхак, несмотря на физическую слепоту, прекрасно понимал истинную природу обоих сыновей. Он любил Эйсава, и любил Яакова, и нашел благословения для обоих. Причем найденное им для Эйсава благословение больше соответствовало его характеру и склонностям, чем то, что было изначально предназначено. «Место, в котором ты будешь жить, – будет самым тучным местом земли, орошаемым свыше росой небесной. Мечом своим жить будешь!» – невероятной силы слова, дарующие власть и богатство – всё то, что так любил Эйсав.
Однако эти материальные благословения не имели никакого отношения к союзу, заключенному Предвечным с Авраамом и его потомками, и к благословениям, которые Ицхак дал Яакову. Эти благословения не связаны с деньгами или властью, они даруют связь с Творцом, Святую землю и потомков – именно наследникам Яакова, сохранившим союз с Б-гом во времена египетского рабства, вышедшим из него и принявшим Тору, предстояло войти и обосноваться в Эрец-Исраэль.
У этой истории две величайшие морали: никогда не смотри на благословение брата, радуйся тому, что есть у тебя, и – от предначертанного не уйдешь, каждый предназначенное ему получит.
Джонатан Сакс
Материал подготовила Шейндл Кроль
Источник: http://www.jewish.ru
