Представления евреев о королевской власти и аристократизме трудно понять с точки зрения современного общества. Наши представления о жизни королей и аристократов созданы и приукрашены средствами массовой информации. Мы узнаем о жизни богатых и знаменитых людей из разделов светской хроники и рекламных статей в прессе. Мы собираем фотографии принцев и принцесс, позирующих на фоне изумительных видов для родовых семейных альбомов, и затем пытаемся подражать этим блестящим образцам в нашей повседневной жизни, начиная от мод и причесок и кончая честолюбивыми личными устремлениями.
Роль короля у евреев весьма далека от того, чтобы выставлять напоказ свое богатство, что стало характерной чертой светской королевской власти. Более того, предводитель народа Израиля мог позволить себе только одно личное владение — Свиток Торы. Не являлся он и символом могущества королевской власти. Он даже не был воплощением могущества и величия своего народа, — нет, он выступал скорее как посланник и слуга Б-га, как знак Его присутствия среди еврейского народа.
Эта скромность еврейского руководителя, нежелание выставлять себя напоказ еще заметнее проявлялись в его женской половине — в королеве. В то время как еврейский народ обращал свои взоры к королю за вдохновением и в поисках духовной опоры, тот, в свою очередь, обращался за тем, же к своей жене. Королева даже в большей степени, чем ее муж, была связана с физическим миром; она не стремилась к независимости и проявлению собственной индивидуальности. О ней в стране знали меньше, чем о ком бы то ни было.
Евреи во все века считали само собой разумеющимся, что их лидеры — еврейская королевская династия в полном смысле слова — были гигантами духа. Они всегда были не просто в чем-то лучше нас — не просто более одаренными, более восприимчивыми, проницательными и способными к руководству, чем мы. Нет, их учения и их личная жизнь свидетельствовали о том, что они созданы из совершенно другого материала. чем мы. Благоговение, которое они вызывали в своем народе, объяснялось тем, что, с одной стороны, они обладали обычными человеческими качествами, но, вместе с тем, они преодолевали ограничения физического мира, которым подвластны все мы. Поэтому нам не дано воистину познать или постичь значение королевского сана в Торе, ибо мы не способны опознать то, чем мы сами не являемся.
Все это относится и к нашему поколению. Ребецн была истинной еврейской королевой; она была столь возвышенна и в такой степени отвечала еврейской идее о царственности, что оставалась для всех загадкой.
Ребецн Хая-Мушка родилась в субботу 25 адара 5661 г. (16 марта 1901 г.) в городке Бабиновичи, неподалеку от Любавичей. По указанию ее деда, Ребе Шолом-Дов-Бера, ей было наречено имя в честь жены Ребе Цемах-Цедека.
Ребецн родилась в семье, история которой представляла собой непрерывную последовательность высокочтимых духовных лидеров. Ее дом был домом поистине выдающихся людей. Таким был и ее дедушка, Ребе РАШАБ (рабби Шолом-Дов-Бер): его величие определяло собой атмосферу домашней жизни. Степень его величия могли понять только люди, способные воспринять и оценить подобный уровень бытия. Слова, произнесенные ребецн много лет спустя, показывают, что она была как раз таким человеком: вспоминая детство, она сказала, что всегда можно было почувствовать, что за человек вошел в кабинет на аудиенцию с Ребе (ее дедом), по атмосфере, которая сразу же устанавливалась в доме.
Ее отец, Ребе РАЯЦ (рабби Йосеф-Ицхак), рано заметил в дочери эту обостренную восприимчивость. Именно поэтому он вовлекал ее во все, стороны своей деятельности по сохранению Иудаизма в годы революции и последующего коммунистического переворота в России. Именно она выполняла его поручения, связанные с подпольной сетью школ по изучению Торы; доказательством уважения и доверия Ребе был и тот факт, что именно она сопровождала его в ссылку в Кострому, — он понимал, что в этой трудной ситуации из всех его домочадцев и преданных последователей именно она окажется самым подходящим человеком. Во многих письмах к дочери Ребе размышлял о самых глубоких и сложных вопросах хасидского учения и духовного служения, поверяя ей свои самые сокровенные чувства. Она, в свою очередь, преклонялась перед отцом и как дочь, и как хасид.
Впоследствии ребецн стала таким же источником душевных сил и беззаветно преданным другом своему мужу. Именно она ездила из Парижа в нацистскую Германию, чтобы оформить официальные документы, необходимые для выезда брата Ребе из Восточной Европы, тем самым оберегая Ребе от смертельной опасности, в которой он мог бы оказаться в Германии. Именно она в течение нескольких лет в Париже ежедневно пешком проделывала многие километры в поисках пищи, которая соответствовала бы самым строгим требованиям кашрута. Именно она в первые годы их жизни в Америке ездила в Европу, чтобы ознакомиться с положением европейских евреев и сообщить о своих наблюдениях Ребе.
Ребецн посвящала свои редкостные способности и исключительный ум тому, чтобы помогать своему мужу нести свет Торы евреям, где бы они ни находились, стремясь любыми возможными средствами принести людям — близким и далеким — облегчение, физическое и духовное.
И все же, в свете традиционных еврейских представлений о королевских достоинствах, все эти самоотверженные поступки ребецн были не более чем внешними проявлениями ее внутренней сущности. Вероятно, у нас есть только одна возможность узнать эту подлинную сущность — через высказывания ее мужа, Ребе.
Тора учит, что брак мужа и жены — не новый союз двух раздельных начал, но скорее восстановление единства, воссоединение двух измерений души, разделенных при рождении. Кто же может помочь нам в наших попытках понять характер ребецн лучше, чем Ребе, ее супруг и единомышленник!
В одной из своих бесед Ребе Король Мошиах заметил, что в месяце шват ушли из жизни и Ребе Раяц, и его бабушка — ребецн Ривка, и мать его — ребецн Штерна-Соро, и его дочь — ребецн Хая-Мушка. Есть связь между этими тремя ребецн. В пору ухода из жизни ребецн Ривки, она попросила стакан воды и тут же чистая душа ее покинула тело. Ребецн Штерна-Соро также попросила стакан воды за мгновение до своего ухода. И так же ребецн Хая-Мушка высказала ту же просьбу ко времени, когда ей предстояло перейти в «мир, который весь — добро».
В речи, которую произнес Ребе в конце семидневного траура по ребецн, отмечая ее исключительные достоинства, он уделил особое внимание ее фамилии — Шнеерсон. Он сказал, что ребецн Хая-Мушка была "дочерью Шнеура« полноправным преемником учения и духовного наследия ее прародителя Ребе Шнеур-Залмана, основоположника хасидского движения ХАБАД. Она не только получила огромное духовное наследство по праву рождения, но, как добавил Ребе, »она олицетворяла величие своего отца«; именно ребецн Хая-Мушка стала высочайшим воплощением смысла и сути всех семи поколений руководителей хасидизма ХАБАД.
Однажды хабадские женщины послали ко дню рождения ребецн венок из цветов. К венку они приложили список имен людей, нуждавшихся в благословении. Секретарь принял венок, взял список и передал его Ребе. Когда Ребе посмотрел на конверт и увидел, что на нем значится имя ребецн, он попросил передать послание ей. На слова передавшего конверт, о том, что в конверте находится список людей, нуждающихся в благословении, Ребе сказал: "Ну, так же и она может благословить их!"
Ребецн, дочь Ребе, прекрасно понимала, как важно для любого Ребе полностью, без остатка отдавать себя своим последователям. Именно это внутреннее знание сыграло решающую роль, когда возникли разногласия по вопросу о том, кому должна принадлежать бесценная библиотека ее отца: прямым родственникам предыдущего Ребе или же всем членам движения. Ребецн четко и недвусмысленно заявила, что книги принадлежат всем хасидам, так как "Ребе принадлежит хасидам".
Ребецн ушла из мира в среду 22 швата 5748 года (10 февраля 1988 г.) после непродолжительной болезни. В проводах, которые состоялись через несколько часов после ее кончины, участвовало свыше 15 тысяч человек. Ребецн похоронена рядом с могилой ее бабушки, ребецн Штерны-Соро, напротив могилы Ребе Раяц.
